Ломову Виорэлю, члену группы 17
... Что-то не понравилась мне твоя печальная приписка к статье Переведенцева о группе. И о том, чтьо московский критик в чем-то и прав.Откуда такой пессимизм? О чем статья? О том, что не след лезть свинным рылом в калашный ряд – места нынешних класиков уже заняты. Только и всего. Критик написал то, за что ему заплатили, дал повод для дискуссии, сроздал видимость борьбы с группой, заявил о наличии оппозиции нам и предложил себя в качестве возможного лидера будущей антисемнадцатной группировки, которые плотным строем уже готовы растерзать нас, выскочек и хамов. В статье масса дырок, оставленных профи специально для того, чтобы мы вступили в полемику, чтобы вырпазили свое «фу!», показали свои зубы и доказали, что имеем право на читателя большее, чем Проханов и Пелевин.
... А ты что хотел – чтобы москвичи бросились бы работать локтями при нашем появлении, пробивать нам дорогу, отказываясь от своих мест и гонораров? Ты же жил в Москве много лет, знаешь эту публику. А сейчас все негодные качества их возведи в десятую степень и умножь на миллион – вот и получишь образ тех, кто навалится на нас даже за саму мысль нашу заявить миру о наличии реалистической прозы в России, да еще в неподвластной американскому капиталу провинции, в самодостаточной Сибири.
... Пойми: выпустить книгу – не главное для писателя. Куда более важно, что наши сюжеты и герои могут и должны воздействовать на умы современников и формировать мышление масс в гуманистическую сторону. Примеры: Толстой, Достоевский и Дикекенс. Булгаков и Пелевин – это мелкая бесовщина, балаган, который всегда сопутствует развитию любой национальной литературы в качестве конформистской альтернатиивы, оттягивающий на черную сторону людей весьма талантливых того лишь ради, чтобы не направили они свое внимание в сторону добра. Если бы Дерейкин твой (герой романа В. Ломова «Солнце слепых») прочитал антиманифест, он бы никогда не стал бы читать и Проханова. Да и никто с нормальной психикой не возьмет в руки книгу с подобной обложкой, как у его «Господина Гексагена». Трагедия современного русского писателя как раз в том и состоит, что он на уровне подсознательного рефлекса готов лизать хоть черту задницу ради того, чтобы зангять места нынешних классиков от криминального бизнеса.
Да, мы не известны московской тусовке. Ну, и что? И нам эта тусовка неизвестна, неинтересна и не нужна. Включи ящик, посмотри на тамошние морды – и реши, насколько важны они тебе и хочешь ли ты блистать в свете вместе с ними. Ты уже сам писал на этот счет, можешь не отвечать. Но они стоят все строем, плотной массой и бьют нас по одиночке. Мы им опасны как раз-таки в виде ссуммы творчески самостоятельных составляющих.
Пример: вчера был в музее национального немецкого искусства вместе с гостями из Москвы. Половину постоянной экспозиции не обнаружил – ее место заняла выставка художника Либерманна из Израиля, установленная в честь двухнедельника еврейскрой культуры в Берлине. Посетители – исключитьельно берлинский еврейско-русский бомонд – более восьмидесяти процентов. Рядом с залом Либерманна – художника уровня советских подражателей импрессионистам – два зала собственно франфузских импрессионистов. У либерманновских поолотенг – толпы, возле Моне, Мане, Писаро, Дега – человек шесть, кроме меня и моих друзей. Лица у либерманновских посетителей унылые, но синагога велела создать тусовку – и они все на боевых постах. Появлению моему очень удивились, а сегодня в немецких газетах в числе посетителей выставки Либермана стоит и моя фамилия – свидетельство того, что сей художник признан даже мной, синагоге не подчиненным и откровенным леваком. И с утра – звонок: не желаете прибыть на вечер старинной еврейской музыки? И второй звонок: не желаете ли включить в качестве кандидатов в члены группы 17 (о ней в Германии до выступления Алешкина в ЦДЛ знало от силы с пяток человек, но слышали многие) членов сразу двух литературных объединений, существующих при двух синагогах Берлина?
Манифест наш, на мой взгляд, вялый, барабанный получился, мои тезисы были более резкими и категоричными, оттого и легко будет нас теперь лягать как раз теми аргументами, которые привел Переверзенцев. Но его позиции опровергать и легко, и скучно – вот в чем проблема будущей дискуссии. Зато, как утверждает Алешкин, можно обращаться с письмом к Путину с криком: караул! Спасайте русскую литературу! Мне лично и обращаться к нему за падло, но для остальных 16 – это важно, перспективно.
А главное, появляется хоть какая-то надежда, что может возникнуть государственное издательство в России, независимое от криминала современной России. Это – важнее любых наших эмоций и личных неприязней. Надо бороться ЗА Россию, а не с московской и иерусалимсской тусовками, которые грызут горла нам. Дерейкин бы меня понял. А ты?
... Ваш журнал (речь идет о старейшем в России литературно-художественном журнале «Сибирские огни», г Новосибирск) остался практически один из трех порядочных СМИ в России, вы можете стать главным оплотом борьбы за принципы, которые установлены были в вашем журнале еще Сейфулиной...
Валерий Куклин